Рак простаты за последние годы принял угрожающий характер. Сегодня все больше мужчин обращаются к медицинским специалистам с подозрительными симптомами, и у них выявляется новообразование в предстательной железе. Что делать? Срочно лечиться, разумеется! Но и тут возникает проблема…
Об одном интересном исследовании было не так давно напечатано в одном популярном научном журнале Journal of Clinical Oncology.
Известно, что назначение специальных гормональных препаратов является одним из наиболее эффективных методов с раком простаты. Так называемая антиандрогенная терапия назначается с целью уменьшения объема вырабатываемых мужских гормонов. Однако прием этих медикаментов нередко влияет на увеличение риска развития болезни Альцгеймера. Такие выводы удалось сделать группе исследователей научного университета Стэнсфорда.
Группой ученых были проверены более 17 тысяч мужчин, у которых бл диагностирован рак простаты. Данные этих пациентов, прошедших курс антиандрогенной терапии, показали, что именно после подобного лечение развитие болезни Альцгеймера случается практически в 90% случаев. И чем больше осуществляется терапия гормональными препаратами, тем выше риск возникновения столь серьезной болезни.
Выложив результаты своих исследований, ученые настояли на том, чтобы все современные врачи-онкологи, а также их пациенты узнали о побочном эффекте антиандрогенной терапии как можно скорее.
Кстати, исследователи уточняют, что обычно подобный вид терапии назначается мужчинам при запущенных случаях онкологических новообразований. И пока не выяснено, влияет ли гормональное лечение на организм мужчины на начальных стадиях рака предстательной железы.
Как же гормональное лечение может не влиять? Очень даже влияет и не в лучшую сторону, что в начальном периоде рака, что в запущенном. Правда, в начальном больше шансов на хороший исход.
Почему именно в последние годы увеличилось число людей, заболевающих раком? Хоть простаты, хоть чего. Скажите мне. Не потому ли, что нас заведомо гробят? Тем же несъедобным питанием. Или еще чем… Я не хочу умирать, и не хочу, чтобы кто-то из моих родственников умирал. Именно от рака. Потому что лучше другая смерть, чем эти адские мучения.